Где мои семнадцать лет?
Не могу сказать, что я был тогда лучше. Юные годы этого категорически
не означают. Патлы те же, только без проседи. Не было морщин ?
Ну и что ? Бегал, да, быстрее. Смело, со скоростью дворового ветра тащил за собой
футбольный мяч, вот только голова за всем этим в основном не поспевала.
А значит - не аргумент. Читал также много, пел звонче, весил меньше.
Сомневаюсь, что достоинства вкупе с "неясным будущим" перевесили бы
сегодняшние. Но одно знаю точно. Куда бы я все это направил. Именно туда
в район города Свердловска, точнее - наверняка в в один из его пригородов.
Там жила мечтательная девчонка, вовсю напевающая нетрадиционным голосом.
На все сто поражающая на самом деле стройными ловкими ножками.
А если и размахивала руками шире и чаще, то это скорее от неуемного желания
обнять всех, умных, доверчивых и честных. Именно всех, ведь она и предполагать не могла, что в Москве живу я,
чувствующий ее как никто другой.
Я, честнее самого честного постового милиционера.
Я, доверчивее самого доверчивого налогового инспектора.
И уж конечно я был намного умнее себя теперешнего, потому что совершенно
не задумывался об этом. Просто учился в школе, ходил в кино, боялся местных
хулиганов и слушал музыку.
А она уже тогда отошла от всей этой дворовой чепухи.
Не играла в "кис-мяу", гордо проходила мимо предложенной первой папиросы
и основательно берегла ножки для стихотворной строчки, отказываясь от
любимых с детства "классиков". Ей будоражил юный пытливый ум суровый
бас-гитарист, удивляющийся сам-себе - "кому это я аккомпанирую ?!"
Ее сводил с того же ума немного странный тип, похожий на школьного
учителя. Казалось, еще мгновение, и он вызовет к доске, что бы услышать
невыученное наизусть:"Я вас любил, любовь еще быть может ..."
А вместо этого сам читающий, да еще и свои собственные твкие непонятные,
но оттого такие прекрасные строчки.
Да и все остальные вокруг выглядели так, что вряд ли можно было привести их домой
и сказать маме с папой: "Это мои друзья".
Даже просто прогуляться по улице в их компании грозило быть увиденной
кем-либо болтливым.
А на другой день в школе активисты-пионеры трепали бы
ее хорошее простое имя, радуясь редкой возможности что-нибудь
занести в протокол.
Сейчас мне очень обидно видеть на прилавках Горбушки кассеты с надписями:
"Настя Полева. Альбом : "Трек". И очень гордых продавцов, настолько
этой гордостью переполненных, что места для возможного самообразования уже и не остается.
Им и невдомек, что поправляет их человек, влюбленный тогда, почти 20 лет
назад в девушку без имени и фамилии, без звания и должности, без
отпечатков пальцев и фотографии (в общем-то и слава богу, если честно).
И был 1979-й. И был суровый Уральский край.
И была группа с обыкновенным названием "Трек".
И сами они не представляли какие они замечательные.
А подсказать было некому.
Тем, кто все-таки пытался, не верили по многим разным причинам.
А я жил очень далеко и слушал в тот день Валерия Ободзинского.
И вели они за собой редчайшим ритмом, отвоевывая поклонников у
"Машины" и "Воскресения", "Високосного лета" и "Урфина Джюса".
И как здорово, что хоть изредка, но заходила на их огонек та девушка
и пела. Пусть немного, пусть пару песен.
Как я сегодняшний, желающий вернуться в то время орлом-молодцом,
рад и счастлив этому.
Последующие годы вместили столько взаимоотталкивающего, что просто сам себе
поражаешься : "Как это до сих пор еще верю рок-музыке и Насте Полевой в частности".
Первое наше знакомство состоялось в 1987 году, в городе-герое Подольске.
Эту славную награду городу присвоили, несли вручать, но видно потом
обменяли на самогон благодарные фаны, собравшиеся осенними пятницей-субботой-воскресеньем
на редкий тогда рок-фестиваль в стране советов.
Конечно же, началось с обманов. Массовых.
Ни "Аквариума", ни "Алисы", ни "Кино" - как корова языком слизнула.
Зато были "Наутилус Помпилиус", "Алиби", "ДДТ", "Телевизор", "Зоопарк", "Бригада С"
и многие другие.
Также вместо обещанного "Урфина Джюса" - какая-то нелепая "Настя".
Чуть раньше в столь модной тогда "комсомольско-молодежной" полемике
на страницах "Литературной газеты" лидеры "Урфина" очень невнятно на абсолютно
глупые претензии "почему группа так мрачно называтся" пообещали сменить
название. Ну, ладно ! Но не на такое же. А оказалось еще проще.
Пантыкина не было, а без него называйся как угодно.
Любая супергруппа без лидера - представляете ?!
В общем, народ рассердился. Каюсь, сам принял участие в обструкции.
Хорошо еще, что в те годы не было тьмы коммерческих киосков, а то бы
наверняка летали бутылки. А так забросали скомканными газетами, еще
какой-то вялолетающей дрянью.
Представляю, каково, было стоять с той стороны сцены и петь "Вниз по
течению неба". А ?
Ведь именно с этой прелестью во главе и наперевес пошла Настя Полева в первую
сольную изумительную атаку менее полугода спустя.
Да, друзья мои, Советская аппаратура тех лет могла "задушить и убить"
любую песню, любое гитарное соло, все, что угодно.
Так и встречались мы с ней заочно от концерта к альбому и наоборот.
Какие альбомы ! И такие концерты. Время шло, и валить на аппарат
было уже как-то ... несовременно что ли.
Может ребятам было лениво долго настраиваться, а может монтер-ворюга
таскал домой вольты за неимением, оставляя в розетках 127 на бедность.
Правда влюбленность моя совершенно не уменьшалась ни от похода на такие "шабашки"
, ни даже с явным увеличением талии предмета моей любви.
Не обнимать же мне ее в танце и не перелицовывать изношенных девичьих
нарядов.
Поет. Ну и славненько. И самое главное - ей, видимо, все равно, что петь.
Вообще впервые услышал, что кто-то может исполнять песню лучше, чем сам
кумир-автор. А прибавьте к этому аранжировку (одну из лучших в стране,
если не самую лучшую) - закачаешься ! Не слышали, как поют эти свои вещи Шевчук, Бутусов,
Шахрин ? Ну и не советую. Отдали, на том спасибо. У них остального добра завались.
А Настенька - женщина редкорожающая, хоть и своя в доску.
Во-о-от !! Сбросил несколько камней с души, стало ли легче - сообщу в
следующий раз. Тем более, что новый альбом на подходе. Я не прав ?
А школьные годы, знаете, хрен бы с ними. Разве смог бы я тогда вот так
обьяснится в любви ? Промычал бы какую-нибудь мерзость типа :
"Разрешите телефончик", а у них болезных, в те годы и почта-то наверняка
была голубиной.
