Какие-то нотки в голосе, какие-то жесты, огоньки в женских глазах, тщательно подобранные слова,- всё это имеет уникальную способность отпечатываться в нашей памяти. Самое важное - уберечь эти прекрасные мгновения. Лишь на первый взгляд они кажутся такими же хрупкими, как и бокалы с рейнским вином - высокие, точёные, лёгкие, вычурные, сиреневые, нежно зелёные или цвета ночи. Страсть к жизни, твёрдая воля, неистовое усилие утопающего достичь берега, горькое разочарование маленькой девочки, у которой жизнь разбила игрушки, и тайная рана, о которой мы не будем здесь говорить. Милен Фармер - из тех, кого выделяет жизнь. Соприкасаясь с ней, часто испытываешь смешанное чувство счастливого удивления, быстро успокаивающегося опасения, плохо контролируемого желания - чувство, которое взгляд её карих глаз усиливает или успокаивает.

Тонкое и прямое тело, хрупкое, как стебелёк маргаритки, стройные ноги, гибкие руки, часто одетые в перчатки. Мускулы - лёгкие, упругие, созданные, чтобы подчинять, обнимать, и улыбка, неуловимо меняющаяся - то холодная китайская, то излучающая солнце и блеск моря - итак, улыбка, которая довершает этот портрет. У неё особенная, присущая только ей манера смотреть на живые существа, открывать их, не выказывая много любви и ещё меньше ненависти, чтобы разгадать характер, отношение, жест, слово.

Эта манера говорит достаточно много об удивительном сознании, силе и господстве, которые она употребляет, чтобы жить только страстью. Так поступает ночное животное, пряча чувствительные глаза от дневного света. Так поступает кошка, которая не знает ритуала, отказываясь от ласки руки. Ничего резкого, грубого, но её немое «нет» так красноречиво, её окончательный отказ принадлежать живому существу, которое не выбрано ею - высший и безвозвратный.

Если под словом «звезда» подразумевают тайну, секрет, окутанный туманом, дар, почти вызывающий в своей очевидности, но распространяющийся на многие вещи : способность сохранить немногих и верных друзей, старый и потёртый плюш, удовольствие от сочетания дорогого платья и украшения, не представляющего из себя ценности, которое лишь как талисман, - тогда Милен Фармер - «звезда».

У неё есть всё, но ей хочется большего. Действительно, Милен - не от мира сего. Своей плавной и одновременно ритмичной походкой танцовщицы она движется, едва касаясь земли. Голова наклонена, подбородок почти касается плеча; она смотрит вдаль, выбирает точку, известную только ей, и закрывает глаза. Сказано лишь несколько слов; её рука касается другой руки, нежное пожатие, мимолётное, однако вполне реальное, и всегда удивляешься, что на твоих пальцах не осталось чуть-чуть серебряной пыли гранитного цвета, который мелькает иногда в её глазах. Милен Фармер родилась от тишины и ожидания.

17-я карта. Звезда. Идея вечного

обновления после разрушения.

.

Милен Фармер родилась 12 сентября 1961 года в Монреале. Первые традиционные фото, представленные, кстати, в программке её шоу, показывают нам голого малыша, пышущего здоровьем, уверенно стоящего на ногах, пухлое тельце которого напоминает созревший персик. Ребёнок, который счастлив, что живёт, если бы не этот взгляд, оставшийся навсегда, в котором можно прочесть смутную тревогу, или, по меньшей мере, боязливое удивление ощущать себя просто живущим.

Робкая улыбка, свидетельствующая о том, что Милен почти совсем не интересно говорить о себе. Вдруг она шепчет несколько слов, склоняет голову, касается губами моего плеча... Доверие...

Любить - значит плакать, признав себя побеждённым.

6-я карта. Влюблённый, помещённый между

(«Либертина»)

грехом и добродетелью.

.

Ключи от её царства ревностно хранятся и оберегаются. «Мне не нужен уединённый садик, который становится общественным местом. Моя личная жизнь принадлежит только мне и я не имею ни малейшего желания о ней говорить. Я предпочитаю писать тексты песен. Это очень сложно... Не так-то просто защитить себя».

Некоторые чудесные ночи стоят целой вечности, а моменты расставания отпечатывают в нашей плоти вкус другого человека. Частичка кожи, аромат волос, почти скрывающих плечи, улыбка, руки напрягаются и вновь безвольно падают, безумство во взгляде - все атрибуты любви представлены в философии удовольствия, колеблющейся между альковом и монастырём.

Прекрасно, как прекрасно твоё тело,

Что скользит по моей коже,

Тёплые, какие тёплые твои губы,

Что отвечают на мои слова...

(« На исходе ночи »)

Любовь и чувственное удовольствие заставляют Милен посадить маленькую чёрную мушку, которая как восклицательный знак выделяет правую грудь, легонько подвести глаза, напудрить носик, накрасить губы помадой цвета спелого граната... И напряжение возрастает, тела сплетаются, полные внезапного желания впиться друг в друга, бороться, чувствовать, что передаёшь другому собственное дыхание, любить, наконец, и затем снова смеяться над этим. Именно обнажённой она познаёт добродетель. Свободно целовать подрагивающие уголки губ, изгиб бровей, сильную точёную руку. Счастье - сделать своим запах бледной кожи, непослушные волосы, все чёрточки и глухую пульсацию крови.

От наших судеб рождается лишь одиночество,

Ты говоришь, что нужно время,

Что любовь - это не детская игра.

(«Такая я»)

Её вечная подруга - одиночество. Ведь Милен никогда ничего не сдерживает. Она не соблюдает ограничения, смеётся над проторёнными путями. Её неизведанная дорога ведёт её к окончательному предназначению; травинка во рту, но сердце в крови. Если любовь - это удовольствие в глазах Милен, она, прежде всего, - страдание. Милен Фармер говорит не только о себе, но и обо всех женщинах, которых она знает и нежно любит. В её творчестве много женских имён. Много героинь разочарованных, раненых и, в конце концов, всегда безнадёжно одиноких. И они умирают от боли любви. Часто присутствует тень самоубийства. Секреты, очень хорошо скрытые, с которыми очень трудно жить; очень тяжёлое бремя для маленьких девочек, разочарованных тем или той, кто больше не отвечает на их шёпот. Царапины на сердце становятся ранами, которые разрывают нежную плоть. Можно умереть от одного грубого слова. Можно исчезнуть, раствориться перед безразличием. Тогда безумство их страстей проходит! Но безразличие... В трагический час смерти любви чувствуется эта странная боль, сначала ещё тихая. Затем горечь становится едкой, глаза больше не стыдятся плакать. И ничто больше не имеет значения : даже огненные переливы листьев осенью, которая наряжает деревья а золото; даже зелёное и капризное море, неустанно бьющееся о берег; даже сильное и влажное дыхание лошади, согревающее руку.

Я люблю одиночество. Чем более популярным

18-я карта.

человеком становишься, тем больше в него погружаешься.

Луна. Символ одиночества.

Надо привыкнуть к нему и приручить его.

Человек лицом к лицу со своей судьбой.

«Милен Фармер»

.

Конечно, надо привыкнуть к нему, ведь выбора практически нет! В опасный час утверждений, вопросов и сомнений, в час, когда свет постепенно рассеивается, когда тень сгущается, как туман, начинаешь понимать, что призрак проник в комнату. Он поднялся по лестнице, погладил остывшую постель, задел полную пепельницу, медленно опустил трубку молчащего телефона, и, наконец, завладел зеркалом. Он даёт лишь уверенность, уверенность долгого одиночества. Может быть, одиночества навсегда. Тогда вновь узнаёшь эти тайные звуки, приручённые долгой практикой; звуки, которые музыка одиночества дарит Милен, чей слух так тонок, чтобы их различать. Именно этим она питает свой разум, строит потихоньку творчество, которое становится святым. Милен Фармер живёт с одиночеством. Милен считает одиночество своим верным спутником, своей требовательной, немного суровой подругой. Как маленькая змея, чьи кольца сдавливают горло, как маленькая травинка, которую кружит течением ручья - горьковатый вкус наполняет рот. Он течёт по венам, сдавливает виски и вызывает дрожь, которая заставляет искать плед или тёплое одеяло детства, то, в крупную клетку, которое так хорошо согревает.

Странный вкус смерти окутывает моё тело,

пьянит мою душу до зари,

Странные сны считают мои ночи долгого путешествия,

Где ничто не живёт, странные видения покрывают мой лоб,

Всё кажется окутанным тьмой.

(«Аллан»)

Убежище, где, наконец, свернувшись как кошка, колени у подбородка, ждёшь рассвета. Глаза открыты, мозг работает, чувствителен к каждому шуму и к малейшему движению природы.

Ведь одиночество умеет быть и союзником. По меньшей мере, из-за особенной манеры Милен переживать её. Она находит необходимое расстояние, силу, чтобы проанализировать жизнь с настоящим ясновидением. Благодаря этому точно оценивается всё. Даже если смотришь на удаляющиеся лица любимых людей, черты и голос которых отпечатываются в памяти, чтобы стать лишь шёпотом сердца.

Если одиночество божественно, то это потому, что его требования ужасны, его культ предполагает силу, которую даёт самая чистая тишина, далёкая от суматохи и шума.

Все героини Милен Фармер одиноки и одиноки непоправимо. Либертина несёт одиночество, как другие горе. Люди, которых она любит, умирают, и лишь она одна уходит в ночь, оставляя позади себя свою магическую, но такую обычную для неё судьбу, сожаления, которые вскоре будут тревожить сны мужчин. Тристана - одна, хранима своим снежным ларцом, охраняемая от ранящего взгляда людей Бог знает какой тайной. Маленькая девочка мечтает быть мальчиком, прячась в стенном шкафу, уходя в свой собственный тайный мир, выстроенный лишь собственной волей, подкармливаемый своими собственными фантазиями.

Всё пусто, тебя больше нет.

Это моя жизнь, ты её потерял.

(«Грета»)

Вдали от восторженной толпы, фанов, скандирующих её имя, полных залов молодых людей, танцующих вместе с ней, наэлектризованных её присутствием, существует другая Милен, преданная сосредоточению, тишине вечера и рождению дня. В эти бесценные моменты в её взгляде иная просьба, чем разгадывание её образа «звезды» на страницах иллюстрированных журналов. Она жаждет ветра, солёной воды, яркого солнца, жгучего снега, розы, которая послушно готова умереть для неё и оставить на её руке свежий и немного влажный след.

Время - жадный игрок, который всякий раз

10-я карта. Колесо фортуны. Идея длительности,

выигрывает честно. Это - закон. Шарль Бодлер

действия, вечного во времени, астрологически

(«Часы»)

связанная со знаком Девы

.

Слушать уходящее время, иметь лишь этот уход, как единственную уверенность, погрузиться в себя, чтобы почерпнуть там минутное утешение, пусть и призрачное - таково чувство, которое, кажется, заставляет действовать Милен Фармер.

Хорошо знакомое чувство, которое всё время возвращается к ней, каждый градус которого она прекрасно чувствует, каждый его подземный виток, каждый его трагический пируэт: «Я очень боюсь этого ухода времени, я имею ввиду старение. Я очень боюсь физического разрушения». Страдающая в своём творчестве, она лишь выражает себя в своих песнях.

Законы этого мира, этого потопленного материка не должны быть также жестоки, а сну и мечтам маленьких девочек не будет угрожать никакая опасность. Этот рай очень похож на детство. Время там - ловкий союзник. Там строят крепости, играют оловянными солдатиками, потому что их предпочитают куклам, рисуют сказочные сады, придуманных птиц. Всё спокойно, доверчиво, умиротворённо... Оттуда и решение, которое кажется бесповоротным, пакт, заключённый с самим собой «в стенном шкафу» - не взрослеть, не стареть, чтобы не умирать и не страдать. Изображение замерло. Моментальный фотоснимок взгляд маленькой девочки, которая наблюдает свою жизнь со стороны, не желая в ней участвовать. Только дети знают головокружение смерти. Только дети знают, чего стоит минута вечности, а Милен знает это даже лучше, чем другие. Она знает, что «жизни наплевать на это». Наконец, она знает, что, очевидно, эта игра подстроена заранее. «Я люблю детство, даже если оно меня беспокоит. Это верно, я неудачно вышла из детства. Что мне нравится в детях - это их жестокость. Только дети, как и любовники, чувствуют границы счастья. Я чувствую себя близкой им ещё и поэтому. Их прощают, так как считается, что дети невинны. Я так не считаю».

Но время идёт, воспоминания отпечатываются, как умирающая под солнцем река, и вдруг просыпаешься, ещё не вполне понимая, что стал, в одну такую короткую ночь, взрослым. Это - настоящее рождение человека. Этот великий поворот, как приговор, надо встретить лицом к лицу. Это - начало другой жизни. «Я думаю, что это - рана. Насилие - переход от детства к взрослой жизни, именно в этот момент мы открываем то, что у нас нет больше вечности, чтобы себя обманывать».

Время - её почти единственный любовник, который никогда её не обманывает и который всегда приходит на последнее свидание. Она считает его своим верным и благодарным другом. Но он очень жаден до неё, до её глаз, полных пляшущих огоньков, до её кожи цвета луны, до её сверкающих волос. Эта жадность, не превратилась ли она в угрозу ? Не ужасно ли быть его лёгкой и постоянной жертвой, подчиняться его желаниям, никогда не быть самой сильной, наконец, быть истерзанной душой и телом ?

На перекрёстке дорог, на повороте, среди тихого пейзажа вековой Путешественник уже ждёт своего часа и делает знак. Он появляется из глади зеркала, во взгляде друга, в голосе воспоминания, который делается всё настойчивее.

Именно время порождает смерть, смерть, которая неизменно приводит к окончательному краху. Смерть, которую люди напрасно пытаются понять. Смерть, которую проклинают и перед которой заискивают, которую ищут, как успокоение и от которой бегут, как от кошмара. Она присутствуют всегда. Она, конечно, стоит того, чтобы у неё консультироваться. Как, пожалуй, у некоторых ясновидцев, чей мутный взгляд охватывает далёкие горизонты и от которого мы ждём очень многого.

Любовь в глазах Милен Фармер всегда усиливается от смерти. Если умирают от любви, смерть очищает эту любовь, делает её благороднее, связывает её с самым благородным из совершенств.

Твоя голова наклоняется,

Чтобы увидеть меня,

Чёрная верёвка качается вдали

(«Венский сад»)

От этого созерцания рождается немного странное, почти хмельное чувство. Это как долгое ощупывание слепого, который видит только хрупкие меняющиеся отблески, оставляющие ему догадки о скрытом, но полном обещаний мире.

Именно в этой ежесекундной борьбе Милен берёт свою сдержанность. У времени она берёт свою силу; в этой жуткой рукопашной она продвигается вперёд с трудом, со слезами на глазах, но всегда выпрямившись.

Прекрасный урок мужества и твёрдости. Маленькое хрупкое тело скрывает бездну энергии. Милен укрощает время как лошадь, вставшую на дыбы; она летит на чёрных крыльях к своему конечному предназначению, которое заставляет её саму стать дополнительным козырем в осуществлении её желаний и импульсов, всего, что делает её, Милен Фармер, женщиной на все времена.

Медленной мелодией вальса или отрывистыми, нервными, резкими ритмами её нежный голос увлекает нас в сложный лабиринт, который с полным правом можно назвать жизнью.

В этот момент можно лишь констатировать поражение. Но это ещё не поражение Милен. Дорога, которую она выбрала - лучшая в мире.

Очень маленькие дети обладают чудесным даром: они верят. Они верят в фей, в легенды, в добрых драконов, в человечка с седыми волосами, которого терпеливый северный олень ждёт у каминных труб. Нет ничего ужаснее, когда ребёнок перестал верить. По меньшей мере, если только он, благодаря своей воле, сумеет вновь создать свой собственный мир, спрятанный для секретов, недосягаемый для страхов. Куклы, в которых слишком много человеческого... Молодая русская женщина - жертва несчастной судьбы, возрождается вновь лишь благодаря мужеству своей любви. Мы с наслаждением погружаемся в прошлые века, чтобы лучше преодолеть порог зеркала, единственно неприступного для тех, у кого нет больше души. Время мечтаний и снов закончилось. Спасибо Вам, Милен, что Вы сумели это хорошо понять.

Александр Анисимов [email protected]
(использованы материалы из книги ФИЛИППА СЭГИ "Такая она")